Как проходит лечение рака предстательной железы?

Рак простаты — болезнь коварная. Вы, наверное, знаете, почему онкологических заболеваний так боятся: на ранних стадиях они вообще никак себя не проявляют. Ничего не болит, нигде не появляется кровь. При некоторых диагнозах бывает легкий дискомфорт — не более. А потом, когда пораженный раком орган начинает болеть, он часто уже неизлечим. Это страшно. Но медицина старается что-то с этим делать. Поэтому люди из групп риска по разным видам рака должны регулярно проходить обследования. В случае с раком простаты группой риска считаются мужчины в возрасте старше 55 лет. Именно так я и узнал о своей болезни — и очень вовремя.

Мне 61, и с болезнью я столкнулся два года назад. До этого каждый год проходил скрининг: в России он рекомендован для всех пожилых мужчин. В эту проверку входят пальцевое исследование простаты и сдача анализа на простат-специфический антиген (ПСА) — это вещество, которое предстательная железа выделяет в кровь. Если этого вещества становится слишком много, врачи настораживаются. Причинами роста могут быть простатит, аденома или рак. Что именно — покажет дальнейшее обследование. Как все происходило:

• Два года назад обнаружилось, что ПСА у меня подскочил примерно до 10. Нормальное значение — до четырех.

• Было ясно: с простатой что-то не так. Меня отправили на УЗИ, потом на биопсию — это исследование, при котором забирается и изучается кусочек ткани опухоли. Процедура довольно неприятная, но терпимая.

• Биопсия показала — рак. Стадия Т2с, которая вот-вот перейдет в Т3 (всего их четыре). Это значит: в окружающие ткани опухоль пока не проникла, но распространилась по всей простате — действовать надо было быстро.

• Дальше провели МРТ, где определили, как расположена опухоль, какой у нее размер. Эта информация нужна врачу, чтобы понять, как лечить опухоль.

Я намеренно опускаю эмоции. Это все-таки история с хорошим концом: я жив и могу писать эти строки. И вам советую: если окажетесь в такой ситуации, не паникуйте. Возможно, еще есть время что-то сделать.

Итак, на руках есть диагноз «рак предстательной железы». Есть данные о типе опухоли, о том, как далеко она успела распространиться и насколько сильно изменились клетки внутри нее. Что делать дальше и как лечить рак предстательной железы — задача врача. Он смотрит на данные и делает вывод, какой метод будет для пациента оптимальным. Основных стратегий три: наблюдение, лучевая терапия или операция, гормональная терапия. Расскажу о них чуть подробнее, чтобы было понятно, что я имею в виду.

Как мне сказал врач, у рака простаты есть особенность: в ряде случаев опухоль растет очень медленно. Иногда так медленно, что пациент может жить полной жизнью многие годы и не нуждаться в лечении. Поэтому, если стадия ранняя и нет факторов риска прогрессии, иногда выбирается тактика информированного наблюдения. Это значит, что пациент не лечится от рака специально, но постоянно наблюдается у врача. А тот проверяет, не начала ли расти опухоль. Если рак начинает переходить на вторую или третью стадии, пациента отправляют на терапию. Так вышло и со мной.

При этом методе лечения опухоль облучают дозой радиации, которая направленно действует только на раковые клетки. Делают это с помощью специальных аппаратов.

Иногда лучевую терапию сочетают с операцией — этот метод называется брахитерапия. При этом в опухоль вводят радиоактивный препарат, который облучает растущие раковые клетки и уничтожает их. Этот метод имеет хороший прогноз для выживаемости пациентов, но применяется только на ранних стадиях болезни⁴.

Нужна ли такая терапия, определяет онколог. Мне сказал — не нужна. Поэтому я начал готовиться к самому радикальному методу лечения рака — операции.

Радикальная простатэктомия — полное удаление железы — считается оптимальным методом при раке 1–2 стадии. Операция позволяет полностью избавиться от опухоли, а пятилетняя выживаемость при выборе этого метода достигает 90%. Удаление выполняют либо традиционным способом: используя доступ через брюшную стенку или в промежности, либо лапароскопическим методом — через несколько небольших проколов.

Разновидностью лапароскопической операции считается робот-ассистированная простатэктомия — когда процедуру проводят с помощью миниатюрных роботизированных инструментов, а обзор операционного поля идет через 3D-камеры. Лапароскопический и робот-ассистированный вид операции считаются малоинвазивными, после них быстрее идет восстановление. Но они доступны не во всех клиниках, где лечат рак простаты.

Операция позволяет удалить и саму опухоль, и лимфоузлы, через которые рак распространяется на другие органы. Иногда хирурги удаляют также часть мочеиспускательного канала и семенных пузырьков, если опухоль успела прорасти за пределы железы. Это необходимо для того, чтобы остановить рост злокачественного новообразования и предотвратить его метастазирование².

Мне повезло: опухоль у меня не успела метастазировать, и это оставляло надежду на полное излечение. Если есть метастазы, вылечиться сложнее, порой совсем невозможно. А если их нет, иногда достаточно операции и поддерживающей терапии после нее. И вот операция мужчин традиционно пугает — простатэктомия, то есть удаление простаты. Полностью. Забегая вперед, скажу, что это не так страшно, как кажется. Но период восстановления очень неприятный.

Люди часто ассоциируют рак с химиотерапией, от которой выпадают волосы и постоянно тошнит. А я теперь знаю: ее применяют не всегда. И рак простаты классической «химией» вообще не лечится. Если опухоль гормонозависимая, ее могут лечить гормональными препаратами.

Клетки рака простаты чувствительны к концентрации тестостерона: поэтому в лечении используются средства, которые либо блокируют попадание собственного гормона в клетки, либо нарушают производство мужских половых гормонов. Оставшись без тестостерона, опухоль прекращает свой рост или вовсе исчезает. Терапию гормонами используют, чтобы подготовить пациента к операции или улучшить качество его жизни, если опухоль была признана неоперабельной⁵.

Но это оказался не мой случай. Так что с гормонами мне столкнуться не довелось.

Существуют разновидности рака, которые растут слишком быстро и не чувствительны к гормональной терапии. Его сдерживают химиопрепаратами, тормозящими рост клеток, а также специфическими иммунопрепаратами. Они прицельно активируют лимфоциты, которые разрушают раковые клетки.

Химиотерапию и гормонотерапию выбирают при лечении метастазов опухоли и для облегчения состояния пациента⁶.

К сожалению, почти каждый третий мужчина обращается к онкологам, когда у него уже появляются метастазы — при этом ставят диагноз «рак 3–4 стадии»⁶. В онкологическом отделении среди пациентов слово «метастаз» считается очень страшным, его даже не говорят вслух, называя «словом на букву М». Это понятно — появление отдаленных очагов опухоли вдали от предстательной железы говорит о том, что полное излечение практически невозможно.

В 80–90% этот вид опухоли поражает трубчатые кости и позвоночник. В 10% — лимфоузлы и лимфатические сосуды, что неудивительно, ведь это транспортная система для любых раковых клеток, не только для опухолей простаты. Реже (менее 3%) метастазы обнаруживаются в печени, легких и мозге⁷.

В моем случаи метастазов, к счастью, не было обнаружено. Я вовремя обратился за помощью, и непонятно, как развивалась бы ситуация, если бы я махнул рукой на регулярные обследования и подождал еще полгода.

На этом этапе все очень индивидуально. Если есть возможность, операцию делают лапароскопически, то есть с маленьким надрезом. По возможности стараются сохранить нервы: если это удается, у мужчины после операции сохраняется возможность эрекции. Мне делали полостную операцию под общим наркозом. Саму ее я, естественно, не помню. Но помню восстановление.

Первые месяцы были самые сложные. Сначала приходится лежать, потом вставать можно, но запрещены любые физические нагрузки. Даже гвоздь не забить — важно, чтобы в этот период кто-то был рядом. Мне помогали дети.

Самое, пожалуй, неприятное, — недержание мочи. Пока ткани восстанавливаются, человек не контролирует мочевой пузырь. Приходится пользоваться памперсами для взрослых. Длится это примерно полгода.

Зато, когда эти полгода заканчиваются, становится легче. А потом состояние потихоньку приходит в норму, и жизнь возвращается на круги своя.

Некоторые ограничения, конечно, остаются. Нужно регулярно наблюдаться у онколога, проходить обследование. Надо быть внимательнее в выборе препаратов, да и в целом последствия операции могут напоминать о себе. Мне дали инвалидность: ее всегда дают при наличии онкологического диагноза. У меня третья рабочая группа, так как мочевые пути не оказались задеты, а метастазов в моем случае не было.

Конечно, жизнь с инвалидностью после операции не так приятна, как была до нее, но это все-таки жизнь. Поэтому советую всем, кто читает этот текст: если у вас есть подозрения на рак простаты или на любую другую опасную болезнь — не тяните. Даже сложное и долгое лечение стоит того, чтобы снова наслаждаться жизнью. Мой случай — тому наглядное подтверждение.